Первый мебельщик – Томас Чиппендейл

первый мебельщик

Людей, внесших большой вклад в развитие и внедрение новых методов массового производства,
мы сейчас глубоко чтим за их мастерство. И самый достойный почитания — мебельщик из северной Англии по
имени Томас Чиппендейл. Его влияние было огромным. Он стал первым простолюдином, в честь которого назвали мебельный стиль. До него в названиях стилей преданно поминали монархов: Тюдора, Елизавету, Людовика XIV
или королеву Анну.
Об этом человеке сохранилось крайне мало сведений. Например, мы понятия не имеем, как он выглядел. За исключением того, что Чиппендейл родился и вырос в рыночном городке Отли, на краю Иоркшир-Дейлс, нам совсем ничего не известно о ранних годах его жизни. Впервые о
нем упоминается в 1748 году, когда он, будучи уже тридцатилетним, приехал в Лондон и занялся обивкой мебели. Это была смелая затея, ибо обивочное ремесло, технологически сложное само по себе, требует больших трудовых ресурсов. Один из самых успешных обивщиков,
Джордж Седдон, руководил четырьмя сотнями рабочих — резчиками, позолотчиками, столярами, мастерами по изготовлению зеркал и медных украшений и т. д. У Чиппендейла был размах поменьше: в его подчинении находились сорок-пятьдесят человек, а его владения представляли собой два участка земли, расположенных по адресу: СентМартинс-лейн, 60 и 62, сразу за углом от Трафальгарской площади (правда, она появится только через 80 лет). Кроме того, Чиппендейл делал и продавал стулья, журнальные и туалетные столики, письменные и карточные
столы, книжные шкафы, бюро, зеркала, корпуса часов, канделябры, пюпитры, подсвечники, комоды и новый экзотический предмет, который он назвал «софа». В то время диваны казались дерзкими, даже возбуждающими предметами мебели: они напоминали кровати и как бы намекали на постельные развлечения. Ко всему этому фирма торговала обоями и коврами, брала заказы на ремонтные
работы, расстановку новой мебели и даже похороны.
Безусловно, Томас Чиппендейл выпускал отличную мебель, но он был далеко не единственным. В XVIII веке только на одной Сент-Мартинс-лейн работало тридцать мебельщиков и еще сотня — в стране в целом. Почему сегодня всем нам известно имя Чиппендейла? Потому что
в 1754 году он совершил крайне дерзкий поступок: выпустил книгу по дизайну «Руководство для джентльмена и краснодеревщика», содержавшую 160 иллюстраций. Архитекторы уже лет двести делали подобные вещи, но для мебельщиков это было в диковинку. Эскизы соблазняли своей красотой. Образцы изображались не в обычной двумерной проекции, а в перспективе, с тенями и оттенками. Потенциальный заказчик мог тут же представить себе, как эти симпатичные предметы будут смотреться в его доме. Книгу Чиппендейла нельзя назвать сенсацией: было продано всего 308 экземпляров, однако в числе покупателей были сорок девять представителей аристократии, так что книга стала непропорционально известной и авторитетной.
Книгу также покупали другие мебельщики, в связи с чем возникла странная ситуация: Чиппендейл открыто приглашал своих конкурентов пользоваться его эскизами для собственных коммерческих целей. Это обеспечило рас238 БИЛЛ БРАЙСОН. КРАТКАЯ ИСТОРИЯ БЫТА И ЧАСТНОЙ
пространение стиля, но не способствовало немедленному обогащению самого Чиппендейла: теперь клиенты могли заказать «чиппендейловскую» мебель любому мало-мальски искусному мастеру, при этом по более низкой цене. А бедные историки мебели с тех пор ломают голову,
пытаясь понять, какие предметы являются подлинной работой Чиппендейла, а какие — репликами, сделанными по эскизам из его книги. Но даже если стол или шкаф — «подлинный чиппендейл», это еще не значит, что рука самого мастера Томаса хоть раз его коснулась: «подлинным чиппендейлом» считается то, что вышло из его мастерской — не больше. Тем не менее репутация Чиппендейла была такова, что в ее тени грелись многие. В 1756 году бостонский мебельщик Джон Уэлч, взяв за основу эскизы Чиппендейла, сделал письменный стол из красного дерева и продал его некоему Дюблуа. Стол простоял в семье Дюблуа 250 лет, а в 2007 году был выставлен на аукцион «Сотбис» в НьюЙорке. И хотя сам Томас Чиппендейл не имел прямого отношения к этому столу, он был куплен почти за 3,3 миллиона долларов.
Вдохновленные успехом Чиппендейла, другие английские производители мебели тоже выпустили книги с собственными эскизами: Джордж Хепплуайт — «Справочник столяра-краснодеревщика и обивщика» (1788), а вслед за ним Томас Шератон — «Альбом эскизов столяра краснодеревщика и обивщика» (отдельные выпуски увидели свет в 1791-1794 гг.). Книгу Шератона прочитало в два раза больше людей, чем книгу Чиппендейла, и, кроме того, она была переведена на немецкий язык. Хепплуайт и Шератон стали особенно популярными в Америке.
Сегодня любой предмет мебели, непосредственно связанный с кем-то из этой троицы, стоит целое состояние, но при жизни вышеозначенные мастера не всегда пользовались успехом, а их творения не всегда вызывали восторг. Чиппендейл разорился первым. Выдающийся мебельщик
был никудышным предпринимателем; этот недостаток особенно проявился в 1766 году, поле смерти его партнера по бизнесу Джеймса Ранни. Ранни был деловым мозгом компании, и, оставшись без него, Чиппендейл до конца своих дней кое-как перебивался от кризиса к кризису.
Какая злая ирония судьбы! Чиппендейл отчаянно изыскивал средства для того, чтобы заплатить своим работникам, а самому не попасть в долговую яму, и при этом выпускал продукцию высочайшего качества для богатейших домовладельцев, тесно сотрудничал с ведущими архитекторами и дизайнерами — Робертом Адамом, Джеймсом Уайеттом, сэром Уильямом Чемберсом и другими, но
его личное благополучие неуклонно катилось вниз. Это был непростой век для предпринимательства. Заказчики, как правило, не спешили с оплатой. Чиппендейлу пришлось пригрозить судом Дэвиду Гаррику, актеру и импресарио, за хроническую неуплату по счетам и приостановить работы в одном величественном здании в Йоркшире, когда долг владельцев достиг серьезной суммы в 6838 фунтов. «У меня нет ни гинеи, чтобы завтра заплатить своим людям», — в отчаянии написал он однажды. Чиппендейл наверняка провел большую часть жизни в тревогах и волнениях, ни на минуту не испытав приятного чувства уверенности в завтрашнем дне.

На момент
смерти, в 1779 году, у него за душой было всего-навсего 28 фунтов 2 шиллинга и 9 центов — этих денег не хватило бы, чтобы купить даже самый скромный предмет мебели из его собственного демонстрационного зала. Когда Чиппендейл скончался, никто этого и не заметил. Ни одна газета не напечатала некролога. Через четыр­надцать лет после его смерти мебельщик Томас Шератон заявил, что работы Чиппендейла «полностью устарели и перестали быть интересными». К концу 1800-х имя Чиппендейла стало настолько малоизвестным, что первое издание «Национального биографического словаря» уделило ему всего один параграф

Меню